Любовный реванш - Страница 41

— Но тогда уже будет слишком поздно для всех вас…

— Я думаю, мы сможем переехать в Огайо в рождественские каникулы Роби, — вернулась к их разговору Дженни, и подошла к окну с видом на Манхэттен. Несмотря на середину сентября, деревья в центральном парке стояли зеленые и ярко светило солнце. — К этому времени я разбросаю часть моих клиентов по другим ассоциациям. И завершу объединение «Гринвуд»…

Но Энн твердо перебила ее.

— Нужно ехать сейчас, дорогая. Ты очень похудела в последнее время, и я хочу, чтобы ты отдохнула и набралась сил перед операцией.

— И как долго мне отдыхать?

— Как минимум четыре месяца. — Энн встала из-за стола, показывая, что дальше спорить бесполезно. — И ты можешь позволить себе это.

— Но за мной там столько дел, — возразила было Джени.

— Молчи, не то я увеличу отдых до шести месяцев.

Джени закусила губу.

— Вот так. Ты довольно упряма, но в здравом смысле тебе не откажешь. Ты знаешь, когда бороться, а когда отступать. Эти качества тебе скоро понадобятся. Все будет хорошо.

— Правда?

— Конечно.

— Я очень надеюсь, что ты права и все будет в порядке. Можешь договариваться со своим зятем.

— Я знала, ты примешь правильное решение. И довольно об этом.

Джени и Роби приехали в Огайо во второй половине октября. Пейзаж представлял собой смесь желтого, оранжевого и зеленого. Было еще тепло и солнечно. Однако Джени помнила, что Энни предупреждала ее о суровых зимах на Среднем Западе.

— Здравствуйте, мисс Филд, можно войти? — послышался голос за дверью.

Он принадлежал маленькой пышной женщине среднего возраста, в копне ее темных кудрявых волос виднелись уже седые пряди, но лицо сияло приветливой улыбкой.

— Да, пожалуйста. — Энни предупреждала, что здесь возможны неожиданные визиты.

— Я бы пришла навестить вас раньше, но хотела, чтобы вы немного устроились. — Женщина держала в руках кастрюлю, из которой исходил чудесный аромат. Она протянула ее Джени. — Добро пожаловать на ферму Виллоу Крик. Я — Дайана Паркер.

— Спасибо, — ответила, приятно, удивленная Джени. — А я — Джени Филд.

— Я это знаю, — сказала с улыбкой Дайана. — Мы вас ждали. Надеюсь, что вам здесь понравится.

— Да.

На самом деле, Джени была несколько подавлена величием большого старого дома. Вся ее жизнь прошла в маленьких тесных квартирках. И только восьмилетний Роби, с его детской способностью адаптироваться к новым условиям, чувствовал себя как дома. Он поставил кастрюлю в холодильник и сказал.

— Мы устроились здесь просто замечательно.

— Может, вам нужно чем-нибудь помочь? Я бы прислала одну из моих девочек. У меня четыре дочки.

— Правда?

— Да. С нами только самая младшая Эмм, остальные живут отдельно. А у меня еще и три сына, — сказала Дайана с гордостью.

— Семеро детей?

— И четверо внуков.

— Боже мой! — Джени была единственным ребенком в семье.

Ее родители умерли, и семьей для нее всегда была она сама.

— У всех Паркеров большие семьи, — продолжала Дайана, следуя приглашению и усаживаясь на одну из табуреток. — А у вас только один ребенок?

— Да. Его зовут Роберт. Роби. Ему восемь лет.

— Я видела, как он садился в школьный автобус сегодня утром. Он просто восхитительный малыш.

— Да, — улыбнулась Джени.

— Энни Карпентер говорила, что вам нужен помощник по дому, который позже приглядит за мальчиком, когда вы будете в клинике.

— Да, я была бы рада, если бы вы кого-нибудь порекомендовали.

— Почему? Мне самой хочется помочь вам, — ответила Дайана без колебаний. — Хотелось бы, чтобы и Роби был возле меня. Этот старый дом, на верху холма, кажется очень пустым. А Роби и мой старший внук одного возраста и могли бы играть вместе.

— Я… Спасибо… — Джени была в замешательстве. Там, в Нью-Йорке, требовались недели, чтобы найти няню, а сегодня одно улыбающееся лицо миссис Паркер заставило ее принять решение. — Я думаю, сыну с вами будет хорошо.

— Вот и славно, — обрадовалась Дайана, польщенная комплиментом. — Может, еще что-нибудь нужно по дому?

— Я не знаю, как пользоваться печкой. Октябрьские дни были теплые, но сегодня похолодало, и по телевизору предупредили, что ожидаются заморозки.

Печка была большая, старая и заканчивалась ступенями под потолком.

— Не думайте об этом. Джони Бертон на прошлой неделе проверил ее — печь прекрасно согреет вас зимой. А Том скоро придет и займется растопкой.

— Том?

— Да, мой сын, Томас. Он присматривает за этим домом.

— По-моему, Энни что-то говорила о нем.

— Том — хороший парень, у него золотые руки. Он холостяк.

За дверью мелькнула чья-то тень, и раздался приятный мужской голос.

— Я слышу, обо мне здесь говорят?

— Я только что сказала о тебе нашей новой соседке.

— Входите, пожалуйста, — пригласила Джени.

— Вот уж никогда не думал, что умение обращаться с инструментами и холостяцкая жизнь такие ценные качества, — съязвил Том, открывая дверь.

Дайана пропустила мимо ушей его насмешку.

— Том, это Джени Филд.

— Здравствуйте.

Томас Паркер был высокий широкоплечий мужчина с прямым носом, тяжелой челюстью и копной непослушных черных волос. Глаза у него были серые, а ресницы черные. В одной руке он держал гаечный ключ и отвертку, а в другой — сложенную в трубочку газету. Он положил ее на стол и протянул Джени мозолистую руку. Ни один из мужчин, которых она знала, не имел таких рук.

— Добро пожаловать на ферму Виллоу Крик, мисс Филд.